Она увернулась от него и, рубанув по туловищу, рассекла его пополам. Розовое полыхнуло пурпуром, затем посинело, и хихикающее чудовище обернулось двумя прыткими тварями помельче. Адхема пинком отшвырнула демонов, и тут по ней скользнула тень «Занка», плывущего к округлому силуэту скавенской боевой машины.

Юхдак взмахнул рукой — и скавен, скрученный заклятием, закричал, превращаясь в нечто чудовищное. Плоть его вскипела и взорвалась, выпуская бородавчатые щупальца, а торс развалился поперек, обернувшись пастью с бритвенно-острыми зубами. Бывший скавен тут же набросился на своих прежних товарищей, охваченный сверхъестественным голодом, желая только рвать и жрать. Юхдак оставил отпрыска насыщаться и двинулся дальше, поливая все вокруг стекающим с ладоней варп-огнем.

В моменты, когда он направлял волну хаоса на врага, на него нисходило странное ощущение покоя. Он чувствовал, как вибрируют и гудят нити, связывающие его с вызванными демонами, когда те резвятся, дав себе волю. Корчащиеся низшие демоны, слепленные из сырого варп-вещества, жаждали поразвлечься с более «плотными» обитателями Владений Смертных. Они отлично отвлекли скавенов, в то время как Девяносто Девять Перьев занимались делами поважнее.

Колдун подумывал вызвать этих созданий и раньше, но усилия утомляли, а заключать договора с Нерожденными свыше абсолютно необходимого — себе дороже. Да, некоторые умельцы могли вытаскивать демонов из Владения Хаоса при помощи одной только грубой силы, но он был не из таких. Он заключал с ними сделки — или, если не получалось, пари. То на это, баш на баш, услуга за услугу. К счастью, низшие демоны редко задумывались о чем-то, что выходило за пределы удовлетворения их непосредственных нужд.

Юхдак развернулся, пошевелил пальцами, выпуская поток сверкающего пламени. Хлипкая на вид сторожевая башенка забилась в конвульсиях, искривилась, становясь чем-то кошмарным и голодным. Острыми расщепленными зубами она изорвала сидевших в ней скавенов в красные мокрые клочья, после чего неуклюже заковыляла за новыми жертвами. Юхдак весело рассмеялся. Ему доставляло безмерное удовольствие нести в этот мир новую жизнь.

Но его хорошему настроению помешал неожиданный звук — хриплый лай дуардинских пушек. Он оглядел поле боя и выругался, увидев скользящий по небу знакомый силуэт. Колдун вскинул руки, готовясь обдать корпус корабля ведьминым огнем, чтобы судно рухнуло и разбилось о землю. Но прежде, чем он произнес заклинание, что-то ударило его в живот, вышибая воздух из легких и слова из сознания.

Юхдак покачнулся, но выхватил меч из ножен, отогнав нападавшего. И тут его хлестнули слова — святые слова, произнесенные хриплой скороговоркой. Женщина шла на него снова, вскинув над головой двуручный молот. Слепящая аура окружала ее, и колдун невольно поморщился. Сквозь нее текла сила Азира, и душа арканита болела от соседства со жрицей. Да, он узнал ее, эту жрицу.

— Вампирша, псих-дуардин, еще и фанатичка — Хромой Бог выбирает странные инструменты, — выдавил он, попятившись.

— Не нам сомневаться в выборе богов, — ответила она, шагнув за ним. — Я узнала твой запах. Это ты послал пернатых убийц осквернить наш святой храм, колдун. И теперь должен расплатиться за это.

— И кто ты такая, чтобы судить меня?

— Ты уже осужден, — произнесла она с бесящей его безмятежностью. — А я исполняю приговор. — Ее молот ударил — едва ли не быстрее, чем он мог уследить. Колдун, ошеломленный, отпрянул. Женщина замахнулась снова, не давая ему передышки, не позволяя собраться. Развернувшись, она ударила его в бок. Юхдак пошатнулся, едва удержавшись на ногах, и вдруг резко свистнул.

Розовый ужас, вынырнув из дыма, прыгнул на жрицу. Молот обрушился на морду твари, сминая мерзкие черты. Плоть в месте, куда ударил молот, задымилась, и сдувшееся чудище, прогнувшись, распласталось по земле с плаксивым визгом. Еще два демона, хихикая, бросились на женщину. Она сражалась, и исходящий от нее свет разгорался ярче, нещадно слепя — так, что колдуна пробрала дрожь.

Нет, это не обычная фанатичка. Она — нечто иное. Что-то двигалось вместе с ней — гигантская фигура, ведущая ее, ссужающая ей силы. Фигура из звездного света и лязга скрещивающихся мечей.

— Изменяющий дарует мне силу, — пробормотал Юхдак. А может, это проверка? Что, если были другие причины послать его сюда, помимо очевидных? Меч в его руке взвыл, чувствуя божественный свет.

Еще один демон вспыхнул ярким пламенем и скукожился. Женщина перешагнула через горящие останки.

— Правосудие нельзя отменить, только отложить. — Ее голос вонзался в душу занозой; колдун напрягся. — Возможно, Зигмар направил меня сюда, чтобы я стала орудием его гнева. Я не рассуждаю. Я просто следую его воле. — Она ринулась вперед, вскинув молот, взметнулись полы мантии, лязгнули доспехи.

Воздух раскололся под напором черных пернатых тел, пронесшихся мимо чародея на перехват жрицы. Вороны хлестали ее крыльями, драли когтями, клевали, не давая добраться до Юхдака. Некоторые преобразились в двуногих и действовали клинками, в не клювами. Жрица метнулась в одну сторону, в другую, тесня и отгоняя противников.

Но тут сверху, прямо на голову жрицы, спикировал ворон. Мгновением позже женщина закричала. Молот выпал у нее из рук, она пошатнулась, ощупывая лицо. Удар меча высек искры из ее доспеха, швырнув жрицу на землю. Черные сапоги пригвоздили к камням ее руки. Юхдак тихо засмеялся:

— Значит, ты и умрешь по воле его.

Он шагнул к упавшей, занося клинок; на плечах колдуна сидели вороны.

Ахазиан Кел, выругавшись, мощным ударом расколол череп крысы-штурмовика. Не удосужившись выдернуть топор, он взмахнул им вместе с подергивающимся телом, сбив с ног нескольких скавенов. Потом заработал черепомолот, довершая дело. Уцелевшая тварь попыталась отползти, вереща от ужаса. Сделав два шага, Ахазиан настиг крысака, наступил ему на спину, пригвоздив к земле, прорычал:

— Это был лучший конь из всех, что мне доводилось красть! — И снес твари голову.

Потом повернулся, глядя на последние судороги черного жеребца. Джизели скавенов били точно, и даже лошади мертвецов уязвимы для варп-каменных пуль, летящих с огромной скоростью. Конь лежал среди трупов своих убийц, которых раздавил в предсмертной агонии. Ахазиан ощутил укол жалости. Впрочем, ее очень скоро заглушила нескончаемая песня, гудящая в его душе. Песня охотника, убийственная песня. Она влекла его к гигантской, похожей на колесо боевой машине, маячащей среди паутины веревочных мостков, между скальными пиками.

Тень колеса кишела скавенами. Штурмовики в доспехах строились ровными фалангами, вскинув щиты, выставив копья навстречу Келу. Ахазиан рассмеялся. Сколько стен щитов проломил он на своем веку? Пуля ударила в землю возле его ноги, подняв облачко пыли. Он задрал голову, прищурился. Скавены рассыпались по высоким уступам, выискивая удобные позиции. Внезапно среди них выросли фигуры в черном с поющими клинками. Трупы крыс еще не упали, а Девяносто Девять Перьев уже взлетели снова, каркая и ища новую жертву.

Ахазиан, хмыкнув, покачал головой, сделал шаг в сторону штурмовиков, но его опередила визгливая кошмарная стая. Розовые демоны скакали мимо, наполняя воздух маслянистым пламенем самых безумных оттенков. Огонь расплескался по выставленным щитам скавенов — и щиты потекли как вода, заливая крысаков потоками расплавленного металла.

Раздосадовано рыча, Ахазиан размашистым шагом миновал бойню, предоставив демонам развлекаться. Пускай зверюшки Юхдака наслаждаются плодами боя. Его ждет награда получше. Осколок бился о нагрудную пластину, натягивал сыромятный ремешок, и Ахазиан следовал туда, куда он вел, убивая всех, встающих у него на пути, будь то скавены или демоны.

Демоны ползли по корпусу машины, гибли под пулями скавенских стрелков, сгорали, разлетаясь жирными хлопьями, но все больше хихикающих розовых кошмаров раскачивалось на тросовых вантах, крепивших к скалам огромную машину, или скакало по утесу в поисках новых жертв. Юхдак вызвал небольшую армию, хотя некоторые из «солдат» уже колебались, проваливаясь обратно в пустоту. Демоны не задерживаются в реальности надолго, даже в столь оскверненных местах, как эти.