— Что он делает? — спросила Ниока, озадаченно наблюдая за сделкой.

— Покупает зверюшке угощение, — с отвращением объяснила Зана. Продавец пинком распахнул клетку и отпрыгнул от вырвавшегося на свободу крысоволка. Слюнявый хищник ринулся прямо на Роггена, широко разинув зубастую пасть. Грабелька, радостно заржав, метко клюнула взвившегося в воздух паразита. Удар демигрифа сломал крысоволку хребет, тушка шлепнулась на дорогу. Грабелька, наклонившись, легко подхватила добычу. Рогген с улыбкой погладил «лошадку».

— Она была голодная, — сказал он, заметив взгляды остальных.

— Она всегда голодная, — фыркнула Зана. Грабелька, зашипев на нее, оторвала кусок мяса и проглотила его на свой особый, птичий манер. Зана сделала грубый жест.

— Значит, лучше ее накормить, — сказал Волькер, стараясь не дать возникнуть спору. Все это время он пытался мысленно представить карту их маршрута, но это оказалось невозможным. Улицы Ползучего Города, казалось, постоянно меняли форму и направление — вместе с ползущим по степи червем. Башни и стены перемещались с обескураживающей регулярностью, и единственными неизменными маршрутами оставались дощатые и канатные мостки высоко наверху. Волькер повернулся к Ниоке:

— А где именно эта библиотека?

Женщина показала:

— Там. У Спинных Барбиканов.

Барбиканы возвышались где-то на середине червя, отделяя богатые городские кварталы от тех, что победнее. Высокие стены возводились из спекшегося ихора, окаменевшего волоса и железного дуба, доставляемого за большую плату харадронскими торговцами. По крайней мере, так утверждала Ниока, ведя их к площади, куда выходили ворота навесных укрепленных башен.

Толпы здесь были еще гуще, а шум и вонь стали вообще нестерпимыми. Ниока, не мешкая, нырнула в людское море. Волькер, едва не раздавленный тележкой со скобяными изделиями, запоздало сообразил, что они находятся на главной улице города. Женщина, толкавшая телегу, задержалась, чтобы обругать ротозея, — и тут же устремилась вперед. Чем тут не пахло, так это порядком — протискиваться приходилось туда, где имелось хоть немного свободного пространства, а место свое отстаивалось с помощью локтей и острого языка. Уличные актеры в кричащих нарядах, снующие в толпе, лишь добавляли сумятицы своими вздорными песенками и акробатическими номерами.

— Следи за пожитками, азирит, — шепнула Вольке- РУ подошедшая сзади вплотную Зана. — Здесь по меньшей мере двое карманников. — Она пихнула кого-то локтем в грудь, расчищая дорогу. Протесты пострадавшего тут же поглотила толпа.

— Ты предупредила Роггена?

— Зачем? Только идиот попытается подкрасться к этой его твари. А при тебе столько железок, что хороший вор может поживиться на год вперед.

Волькер, привычный к опасностям городских джунглей, кивнул и покрепче стиснул рукоять самопала. Винтовку он выставил вперед как трость, тычками расчищая себе дорогу. Люди косились на него, но никто ничего не сказал.

Площадь вымостили отмершими полированными чешуйками, которые складывались в замысловатую мозаику, в значении которой Волькер не разобрался. Площадь окружали статуи великих героев городской истории, милостиво взирающих сверху вниз на текущие сквозь ворота толпы. Несколько стражников, в основном из вольной гильдии, наблюдали за народом, но мешать движению не пытались.

Волькер на ходу задрал голову и увидел деревянные мостки, соединяющие внешние и внутренние стены. Внутренние, точно колесные спицы, расходились во все стороны от куполообразного строения, возведенного вокруг огромного нароста на шкуре червя, увеличивающегося вместе с городом. Грандиозный купол над высоким шестигранником стен покрывали зеркальные пластины. Среди зеркал виднелись каменные арки, соединенные с дощатыми мостками.

Все это громоздилось на огромном помосте из отвердевшего обработанного ихора, к которому с каждой стороны тянулись лестницы из грубых плит. На ступенях, опираясь на оружие, тоже сидели или стояли стражники, глядя, как усталые путники набирают воду из бронзовых кранов огромных, расставленных по двору бочек. Волькер знал, что в эти бочки стекала дождевая вода и что они являлись общественной собственностью — по пути из эфирных доков они миновали с дюжину таких же. Знал он и то, что подобные бочки, только гораздо больше, установлены на вершине каждой из башен-щетинок. Вода оттуда поступала в основном на грибные фермы спинных кварталов и в пивоварни и бани передних. Народ Шу’голя неплохо приспособился к своему своеобразному месту жизни.

В центре двора стояла статуя. Толпа обтекала ее, как вода — утес. Огромная, скорее символичная, чем реалистичная, статуя также была высечена из окаменевшего ихора червя. Неопределенные фигуры, стоящие строем, выставили копья и клинки, ожидая приближающегося врага. Другие фигуры лежали — то ли раненые, то ли убитые. У подножия статуи Волькер различил венки из волос и золота, букеты странных бледных цветов и горы свитков из пергамента и бумаги.

— Что все это значит? — спросил он, когда они приблизились.

— Поминовение почитаемых павших, — сказала Ниока.

Волькер посмотрел на нее:

— Кем они были?

— Они, как и я, принадлежали к ордену Вурмитов. Ордену Червя. — Ниока смотрела на статую. В ее голосе звучало благоговение. — Когда на нас напал враг, мы, вурмиты, защищали святые сегменты ради славы и света Заг’мара, повинуясь клятве и долгу. Под охраной Сорока мы отослали самые ценные тома. Остальные сражались здесь и отдали свои жизни на ступенях Либрарии Вурмис во имя нашего Владыки Заг’мара. — Она прижала ладонь к пьедесталу, на котором, по-видимому, были высечены имена павших. — Их имена — как и имена всех, кто погиб потом, — написаны здесь, чтобы все, проходящие мимо, могли их видеть. — Она перевела дыхание, как будто успокаиваясь, и взглянула на Роггена. — Твоего зверя не пустят в библиотеку. Он должен остаться снаружи.

Рогген, нахмурившись, погладил клюв Грабельки.

— А она тут будет в безопасности?

Ниока мягко улыбнулась и начертила в воздухе знак молота.

— Как если бы за ней присматривал сам Заг’мар.

Когда Рогген привязал повод Грабельки к статуе, Ниока повела Волькера и других вверх по ступеням, подальше от людской давки. Волькер проверил свой мешок, убедившись, что все на месте, потом посмотрел вперед и обнаружил, что путь им преградили посерьезневшие стражники вольной гильдии.

Лугаш, ругаясь, двинулся к ним.

— Так я и знал. Засада!

Ниока встревоженно посмотрела на него.

— Я тут ни при чем, уверяю тебя.

— Тогда лучше скажи этим дуракам, чтобы убирались, женщина. Или я сам им помогу. — Он зловеще ухмыльнулся стражникам. — И обещаю, это им не понравится.

— Успокойся, болван, — прошипела Зана. — Мы здесь не для того, чтобы прореживать вольную гильдию.

— Тогда зачем вы здесь? — поинтересовался резкий хриплый голос.

На вершине лестницы стоял мужчина, старше Ниоки, но в таком же облачении, с боевым молотом в руках. Старые шрамы и морщины избороздили его лицо, голова была гладко выбрита. Лопатообразная встопорщенная борода прикрывала бочкообразную грудь. Человек рассматривал пришельцев через монокль в золотой оправе.

— Ну? — продолжил он, качнув молотом. — Говорите немедля… или ответите вышестоящим. Это зависит не от меня.

Подождав немного, он пожал плечами:

— Что ж, так тому и быть. Арестовать их.

И стражники, повинуясь приказу, шагнули к ним с копьями наперевес.

Глава девятая. ЛИБРАРИЯ ВУРМИС

Адхема крадучись пробиралась между кривыми каньонами стеллажей, заполняющих Либрарию Вурмис. Она морщилась: нос щекотали запахи пыли и веков. Даже смертной она никогда не любила библиотеки. Если знание нельзя удержать в голове, какая от него польза? Особенно тайное знание. Но Неферата настаивала на том, чтобы ее служительницы научились читать и читали много и часто. Великие библиотеки Нюламии были прекрасны — до их разрушения: древние, освещенные лампами своды, от пола до потолка наполненные мудростью неисчислимых веков.